....
Черномырдизмы. Цытаты.
читать дальшеУ нас ещё есть люди, которые очень плохо живут. Мы это видим, ездим, слышим, читаем.
Вы что же, считаете, что я сам себе лиходей здесь или лиходействую в своей стране?
На любом языке я умею говорить со всеми, но этим инструментом я стараюсь не пользоваться.
Мы впервые увидели человека здесь, в бюджете.
Мы сегодня на таком этапе экономических реформ, что их не очень видно.
Мы делали это дело, делаем и будем делать.
Я готов пригласить в состав кабинета всех-всех - и белых, и красных, и пёстрых. Лишь бы у них были идеи. Но они на это только показывают язык и ещё кое-что.
Вот Михаил Михайлович - новый министр финансов. Прошу любить и даже очень любить. Михаил Михайлович готов к любви.
У меня к русскому языку вопросов нет.
Надо контролировать, кому давать, а кому не давать.
Почему мы вдруг решили, что каждый может иметь?
Надо всем лечь на это и получить то, что мы должны иметь.
И кто бы сегодня нас не провоцировал, кто бы нам ни подкидывал какие-то там Ираны, Ираки и ещё многое что - не будет никаких. Никаких не будет даже поползновений, наоборот, вся работа будет строиться для того, чтобы уничтожить то, что накопили за многие годы.
Если я еврей - чего я буду стесняться. Я, правда, не еврей.
Мы помним, когда масло было вредно. Только сказали - масла не стало. Потом яйца нажали так, что их тоже не стало.
Я говорю это, как человек, которому и просто, и который знаю и не очень понимаю, я это не только и, это непозволительно и части любого человека, так, или группы.
Пенсионную реформу делать будем. Там есть где разгуляться.
Надо делать то, что нужно нашим людям, а не то, чем мы здесь занимаемся.
Вот что может произойти, если кто-то начнёт размышлять.
Правительство обвиняют в монетаризме. Признаю - грешны, занимаемся. Но плохо.
Народ пожил - и будет!
Да такие люди, да в таком государстве, как Россия, не имеют права плохо жить!
Черномырдин - наш россиянский Талейран (из статьи в газете "Дуэль" N 30 1999 г.):
"Вас хоть на попа поставь, хоть в другую позицию - все равно толку нет!".
"Вообще, странно это, ну просто странно. Я не могу это еще раз, я не знаю и не хочу этого. Это не значит, что нельзя никого. Ну, наверное, кого-то, может быть, и нужно, кого-то вводить, кого-то выводить".
"Помогать правительству надо. А мы его по рукам, по рукам, все по рукам. Еще норовим не только по рукам, но еще куда-то. Как говорил Чехов".
"Мы так жить будем, что наши внуки нам завидовать будут".
"Россия со временем должна стать еврочленом".
"Это глупость вообще, но это мне знакомая песня".
"Мы продолжаем то, что мы уже много наделали...".
"Вот мы там все это буровим, я извиняюсь за это слово, Марксом придуманное, этим фантазером".
"И кто бы сегодня нас ни провоцировал, кто бы нам ни подкидывал какие-то там Ираны, Ираки и еще многое что - не будет никаких. Никаких не будет даже поползновений. Наоборот, вся работа будет строиться для того, чтобы уничтожить то, что накопили за многие годы".
"Если я еврей - чего я буду стесняться! Я, правда, не еврей
"Я не из тех людей, чтобы доводить до мордобоя, я извиняюсь за это слово. И мордобой-то опять не они же бы, не их же! Если бы их бы там навесить - это бы с удовольствием! А те мордобой-то, в мордобое люди же бы участвовали: народ как всегда".
"Но я не хочу здесь все так, наскоком: сегодня с одним обнялся, завтра с другим, потом опять - и пошло, и поехало".
О Лужкове: "Все его вот высказывания, вот его взбрыкивания там... еще даже пенсионером меня где-то вот, говорят, меня обозвал. Я не слышал. Но если я пенсионер, то он-то кто? Дед тогда обычный".
Снова о Лужкове: "Ну что нам с ним объединять? У него кепка, а я вообще ничего не ношу пока".
"У нас ведь беда не в том, чтобы объединиться, а в том, кто главный".
"Президент показал и еще покажет".
"Я не дипломат. И не собираюсь быть дипломатом. И то, что мы достигли договоренности - абсолютно недипломатическим путем. Абсолютно".
читать дальшеУ нас ещё есть люди, которые очень плохо живут. Мы это видим, ездим, слышим, читаем.
Вы что же, считаете, что я сам себе лиходей здесь или лиходействую в своей стране?
На любом языке я умею говорить со всеми, но этим инструментом я стараюсь не пользоваться.
Мы впервые увидели человека здесь, в бюджете.
Мы сегодня на таком этапе экономических реформ, что их не очень видно.
Мы делали это дело, делаем и будем делать.
Я готов пригласить в состав кабинета всех-всех - и белых, и красных, и пёстрых. Лишь бы у них были идеи. Но они на это только показывают язык и ещё кое-что.
Вот Михаил Михайлович - новый министр финансов. Прошу любить и даже очень любить. Михаил Михайлович готов к любви.
У меня к русскому языку вопросов нет.
Надо контролировать, кому давать, а кому не давать.
Почему мы вдруг решили, что каждый может иметь?
Надо всем лечь на это и получить то, что мы должны иметь.
И кто бы сегодня нас не провоцировал, кто бы нам ни подкидывал какие-то там Ираны, Ираки и ещё многое что - не будет никаких. Никаких не будет даже поползновений, наоборот, вся работа будет строиться для того, чтобы уничтожить то, что накопили за многие годы.
Если я еврей - чего я буду стесняться. Я, правда, не еврей.
Мы помним, когда масло было вредно. Только сказали - масла не стало. Потом яйца нажали так, что их тоже не стало.
Я говорю это, как человек, которому и просто, и который знаю и не очень понимаю, я это не только и, это непозволительно и части любого человека, так, или группы.
Пенсионную реформу делать будем. Там есть где разгуляться.
Надо делать то, что нужно нашим людям, а не то, чем мы здесь занимаемся.
Вот что может произойти, если кто-то начнёт размышлять.
Правительство обвиняют в монетаризме. Признаю - грешны, занимаемся. Но плохо.
Народ пожил - и будет!
Да такие люди, да в таком государстве, как Россия, не имеют права плохо жить!
Черномырдин - наш россиянский Талейран (из статьи в газете "Дуэль" N 30 1999 г.):
"Вас хоть на попа поставь, хоть в другую позицию - все равно толку нет!".
"Вообще, странно это, ну просто странно. Я не могу это еще раз, я не знаю и не хочу этого. Это не значит, что нельзя никого. Ну, наверное, кого-то, может быть, и нужно, кого-то вводить, кого-то выводить".
"Помогать правительству надо. А мы его по рукам, по рукам, все по рукам. Еще норовим не только по рукам, но еще куда-то. Как говорил Чехов".
"Мы так жить будем, что наши внуки нам завидовать будут".
"Россия со временем должна стать еврочленом".
"Это глупость вообще, но это мне знакомая песня".
"Мы продолжаем то, что мы уже много наделали...".
"Вот мы там все это буровим, я извиняюсь за это слово, Марксом придуманное, этим фантазером".
"И кто бы сегодня нас ни провоцировал, кто бы нам ни подкидывал какие-то там Ираны, Ираки и еще многое что - не будет никаких. Никаких не будет даже поползновений. Наоборот, вся работа будет строиться для того, чтобы уничтожить то, что накопили за многие годы".
"Если я еврей - чего я буду стесняться! Я, правда, не еврей
"Я не из тех людей, чтобы доводить до мордобоя, я извиняюсь за это слово. И мордобой-то опять не они же бы, не их же! Если бы их бы там навесить - это бы с удовольствием! А те мордобой-то, в мордобое люди же бы участвовали: народ как всегда".
"Но я не хочу здесь все так, наскоком: сегодня с одним обнялся, завтра с другим, потом опять - и пошло, и поехало".
О Лужкове: "Все его вот высказывания, вот его взбрыкивания там... еще даже пенсионером меня где-то вот, говорят, меня обозвал. Я не слышал. Но если я пенсионер, то он-то кто? Дед тогда обычный".
Снова о Лужкове: "Ну что нам с ним объединять? У него кепка, а я вообще ничего не ношу пока".
"У нас ведь беда не в том, чтобы объединиться, а в том, кто главный".
"Президент показал и еще покажет".
"Я не дипломат. И не собираюсь быть дипломатом. И то, что мы достигли договоренности - абсолютно недипломатическим путем. Абсолютно".